Портрет незабываемого времени | Журнал «ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ»

К 100-летию со дня рождения Екатерины Федоровны Белашовой (1906-1972) в декабре 2006 года в залах Третьяковской галереи на Крымском Валу отделом скульптуры ХХ века была организована экспозиция ее произведений из фондов ГТГ и собрания семьи. На творческом вечере по случаю юбилея выступили известные деятели культуры, многие из которых были учениками Белашовой.

Екатерина Федоровна была личностью — большой, мудрой, сильной, доброй и нежной. В ней уживались и художник и государственный деятель, искренний друг и человек с детски чистым восприятием мира. По ее словам, «жизнь фантастична, надо только приподнять занавес трезвого смысла, и она предстанет перед тобой. В своей фантастичности жизнь более реальна и правдива…»

Родилась Екатерина Алексеева-Белашова в Санкт-Петербурге 2 декабря (19 ноября) 1906 года. Отец ее, Федор Алексеев, служил некоторое время в доме профессора Военно-медицинской академии, коллекционера Сергея Сергеевича Боткина (1857-1910), который был женат на дочери П. М. Третьякова Александре Павловне. В их доме семья Алексеевых и проживала на первом этаже. В детстве Екатерина Белашова частенько играла на чердаке маленькими скульптурами П.П. Трубецкого. Тогда она впервые ощутила живую пластику формы. Впоследствии, когда ее отправили в село Тырковы-Торошковичи Новгородской области в школу-интернат, Екатерина какое-то время была няней и для своих подопечных шила тряпичных кукол и лепила глиняные игрушки. В школе у Белашовой проявились удивительные способности к математике, но когда она услышала о ленинградском Художественно-промышленном техникуме, то поступила туда в 1924 году, и главным в ее жизни стала скульптура. Затем она училась в ленинградском ВХУТЕИНе (1926-1932) у Р.Р. Баха, В.В. Лишева, В.Л. Симонова, А.Т. Матвеева. Будучи аспиранткой у Матвеева в Институте пролетарских искусств в Ленинграде, она в 1933 году переехала в Москву, где помогала своему учителю, став его ассистентом в Студии повышения квалификации скульпторов имени Н.А. Андреева. В 1942-1952 годах Е. Ф. Белашова преподавала в Московском институте прикладного и декоративного искусства, а в 1952-1965 годах являлась профессором Московского высшего художественно-промышленного училища.

Екатерина Белашова считала своими учителями как Александра Терентьевича Матвеева, так и Анну Семеновну Голубкину, творчество которой глубоко повлияло на нее.

1930-е годы — пора активных творческих поисков молодого скульптора. В довоенный период определялись основные темы. О своем герое Белашова говорит, что он «приходит из жизни, если художник пристально всматривается в жизнь, ему не придется искать героя — он всегда будет рядом».

В одной из творческих поездок Екатерина познакомилась с выпускником московского ВХУТЕМАСа скульптором Михаилом Белашовым, за которого вышла замуж. В дальнейшем они вместе активно участвовали в разных конкурсах на проекты памятников: В.И. Чапаеву (1930), Т.Г. Шевченко (1930-1931), летчикам В.С. Хользунову (1940) и А.К. Серову (1941). В них Белашова предложила оригинальное пространственное решение. В проекте памятника Т.Г. Шевченко (для первого Международного конкурса в Киеве 1930-1931 гг.) интересна идея конструкции из натянутых железных канатов, которые подобно струнам музыкального инструмента должны были звучать от порывов ветра. В этом сказывалась романтически приподнятое настроение эпохи.

Из довоенных проектов памятников Екатерины Белашовой был осуществлен лишь один — Герою Советского Союза летчику В.С. Хользунову в Сталинграде, прямо перед войной, в 1940 году. С ним связана совершенно невероятная история. Памятник выжил благодаря тому, от чего должен был бы погибнуть, пережив бомбежку при одном из вражеских налетов на город. Первая бомба оставила громадную воронку рядом с постаментом, ударной волной от второй — его свалило в эту же яму, а благодаря третьей бомбе воронку засыпало землей. Так, памятник был «похоронен» и тем самым спасен во время войны. Были полностью утрачены рельефы постамента. Екатерина Федоровна впоследствии их восстановила. Можно сказать, что памятник восстал из земли, как феникс из пепла.

В ее произведениях звучит тема человека, движимого стремлением к высокой цели. Скульптор создала образ активного героя, современника, способного к действию. Годы спустя Екатерина Белашова определила серию своих работ емким названием «О человеке, изменяющем мир». Она и сама была такой все годы: работала в мастерской ежедневно, никогда не позволяя душевной лени одержать над собой верх.

1941 год. Война. В этот год погиб под Смоленском муж, ушедший добровольцем на фронт. Белашова с сыном осталась одна. И творчество спасало, помогало пережить тяжелую утрату. Ее герой теперь «Боец» (1942; фигура в рост, дошедшая до нас в варианте 1957 г). В произведениях того периода сохраняется органичная простота, отсутствует надуманность и позерство. В 1943 году родилась «Непокоренная». В какой-то степени это автопортрет. В нем предстает хрупкая, не сломленная тяжелейшими утратами женщина; вместе с тем все в ней протестует против войны и ужаса смерти. Екатерина Белашова собрала всю свою волю с желанием выстоять и жить дальше. Ее произведения всегда были созвучны эпохе. Поэтому «Непокоренная» становится образом, в котором мы остро ощущаем военное время. Для Белашовой «личность художника неотделима от его произведений, а искусство всегда обращено к сердцу человека, делая яснее его разум». В 1944 году она создала «Портрет старика», которого называли «русским Сократом», и «Партизана».

Уже в 1942-1943 годах у художника возник творческий замысел многофигурной композиции «Памяти жертв фашизма», которая включала бы образы военного времени.

По представлению Екатерины Федоровны, в лесу должна быть сооружена овальная балюстрада с пятью фигурами. На площадке, в центре, на простом пьедестале — двухфигурная группа «Человеколюбие». В 1945-1946 годах, развивая эту идею, Белашова создала еще два произведения, которые должны были располагаться на концах полукружия балюстрады, — «Скорбь» и «Утро». Таким образом, вся композиция «Памяти жертв фашизма» должна была включать «Скорбь», «Бойца», «Партизана», «Непокоренную», «Утро» и группу «Человеколюбие».

Большое место в творческой судьбе Е.Ф. Белашовой занимает А.С. Пушкин. «Я, наверное, заболела Пушкиным навсегда…» — написала она С.С. Гейченко. В 1950-х годах появилась серия «Пушкиниана». Начиная совместный труд с архитектором В.Л. Воскресенским, Екатерина Федоровна обратилась к нему: «Давайте работать так, как всегда говорила Голубкина, от восторга, а не от озабоченности». Ее любовь к Пушкину была не только умозрительной. Е.Ф. Белашова уделяла много времени и сил Музею А.С. Пушкина в Москве.

Работая над проектом памятника Фредерику Шопену и над его портретами, Екатерина Белашова в одном из писем 1970-х годов отмечала, что «Шопен, так же как и Пушкин, был счастлив и трагичен одновременно. Он всегда был подлинным, и в счастье и в страдании. Подлинность переживаний, а не рассуждения по поводу — основа искусства. У художника есть внутреннее видение, когда создаваемый образ возникает в твоем воображении. У музыканта в творческом создании есть внутреннее слушание, когда он слушает и слышит. , таким возник в моем воображении Шопен».

Еще в конце войны появилась «Лежащая девочка» (1947) и с ней чувство безмятежного покоя: «.через сердце раскрываются разуму наиболее глубокие, тонкие стороны жизни человека, природы». Екатерина Белашова давала своим скульптурам имена. Не портрет Оли, а Оля (Зина, Шурка, Анна, Лида). «Оля» (1961), по-семейному преданию, считается автопортретом из детства.

В 1950-1960-е годы художник находился словно во власти внутреннего созерцания, о чем свидетельствуют такие ее работы, как «Мечтание» (1957), в которой состояние человека сопоставимо с состояниями природы, и «Рассвет» (1966) — именно этот момент был особенным для Екатерины Белашовой, «когда ничего в голову не идет, кроме счастья утра».

Многие ее скульптуры были созданы будто специально для пленэра. Екатерина Федоровна всегда мечтала о парке, в котором скульптура естественным образом сочеталась бы с окружающей природой.

На пригласительном билете к одному из юбилеев Е.Ф. Белашовой была воспроизведена фотография, на которой юбиляр стоит на берегу реки в ставшей знаменитой «белашовской позе». И для нас словно звучит ее голос: «Говорят о молодости и старости в искусстве, о молодых и старых. Но я бы сказала, что не совсем понимаю, кто старый, кто молодой и когда художник становится старым. Каждый настоящий артист молод до конца своей жизни».

Она любила общаться, умела слушать, была прекрасным, эрудированным собеседником и в самой разной аудитории умела вести и поддержать разговор на любые темы. В ней сочетались радость жизни с радостью творчества.

«Какое я сегодня видела утро, — и говорила она. — Я посижу немного и пойду в мастерскую. Сегодня я хочу работать». Она закрывала дверь — никто не должен был мешать.

С 1957 года Екатерина Федоровна Белашова вошла в состав правления Союза художников СССР в 1968 году на III съезде художников ее избрали председателем правления. Она приняла эстафету у Сергея Васильевича Герасимова, будучи долгие годы первым секретарем, а после его смерти — и.о. председателя.

Екатерина Белашова — разносторонне одаренный человек. Так, она любила создавать кукол и наряжать их, сама шила для них одежду. После работы в мастерской она садилась за машинку и вдохновенно творила. Когда она поняла, что жить ей осталось недолго, то собрала три чемодана и сказала, что здесь самые дорогие для нее предметы. В одном из них были письма — А.Т. Матвеева, С.Т. Коненкова… В другом — куклы.

Екатерина Белашова часто произносила навсегда запомнившиеся ей слова из письма Коненкова: «Каждый день должен приносить радость. Помните и радуйтесь каждому прожитому дню».

Организаторы выставки и вечера выражают благодарность сыну Е.Ф. Белашовой — скульптору А.М. Белашову за помощь и поддержку, искусствоведам, бывшим референтами-председателями творческих секций СХ СССР А.Г. Зуйковой, О.И. Порхайло, В.А. Рыжовой, которые поделились не только живыми воспоминаниями, но и личными архивами, а также отделу информационных систем и технологий ГТГ в частности ГС. Чернусской, за помощь в подготовке слайд-фильма по произведениям Е.Ф. Белашовой и фотоматериалам о жизни и творчестве большого мастера. Особая признательность — искусствоведу Н. А. Володиной, которая передала в дар ГТГ альбом уникальных фотографий и материалов о жизни и творчестве Е.Ф. Белашовой, собранный оргсекретарем СХ СССР В.И. Володиным, и написанные им воспоминания о скульпторе.

Евдокия Львовна Алексеева – мама Екатерины Белашовой. Фото 1912 г.

Федор Алексеевич Алексеев – отец Екатерины Белашовой – у портрета С.С. Боткина (1906. Скульптор П.П. Трубецкой) в доме коллекционера в Санкт-Петербурге. Фото 1912 г.

Екатерина БЕЛАШОВА. Порmреm Фредерика Шопена. 1969
Бронза

Екатерина Белашова у студенческой работы. ВХУТЕИН. Фото 1926 г.

Екатерина и Михаил БЕЛАШОВЫ. Проект памятника Т.Г.Шевченко в Киеве. 1930–1931 гг.

Работа над оформлением демонстрации в Ленинграде студентами профессора А.Т. Матвеева. Екатерина Белашова слева на первом плане. Фото 1929 г.

На первом плане профессор А.Т. Матвеев (слева), студентка Екатерина Белашова (справа). Фото 1928 г.

Екатерина Белашова работает над моделью памятника Герою Советского Союза летчику А. Г. Серову. Фото 1941 г.

В мастерской у проекта памятника А.С. Пушкину для Михайловского
Слева направо: В.Б. Шелов, неизвестный, Е.Ф. Белашова и сын А.М. Белашов. Фото 1958 г.

Екатерина БЕЛАШОВА. Непокоренная. 1943
Бронза. ГТГ

На первом плане С.Т. Коненков и Е.Ф. Белашова. Фото 1960-х гг.

Екатерина Белашова с латышским живописцем Борисом Берзинем в Болгарии. Фото 1966 г.

Юбилей Е.Ф. Белашовой в залах Академии художеств в Москве. Справа – Т.Т. Салахов

Екатерина Белашова в узнаваемой «белашовской позе». Фото 1965 г.

Екатерина БЕЛАШОВА. Рассвеm. 1966
Мрамор. Собственность семьи

ЕКАТЕРИНА БЕЛАШОВА. СРЕДИ ВОЖДЕЙ И ХУДОЖНИКОВ

Скульптор Екатерина Белашова (1906-1971) умела договариваться и ладить с первыми лицами советского государства. Многие годы возглавляя очень хлопотное хозяйство — Союз художников СССР, она отстроила сложный механизм работы советских художников. При этом ей приходилось не только руководить строительством мастерских и комбинатов, но и примирять (а то и усмирять) насмерть враждующие между собой творческие группировки.

С одной стороны, железный характер и несгибаемая воля функционера-бюрократа, а с другой — тонкий и глубоко думающий скульптор. Как такое вообще возможно, как все это уживалось в одном человеке?

Ответить на эти вопросы мы попросили Александра Белашова, внука Екатерины Федоровны.

Моя бабушка, Екатерина Федоровна Белашова, родилась 2 декабря 1906 года в семье Федора Алексеевича Алексеева, который был управляющим хозяйством профессора военно-медицинской академии Сергея Сергеевича Боткина.

Прабабушка Евдокия Львовна была чухонкой, и именно от этой семейной  линии  Екатерина Федоровна унаследовала орлиный нос. Они приехали в Петербург на заработки из деревни Малые Торошковичи Бетецкого района Новгородской Области. Прадед вначале, судя по письмам, устроился дворником в доме С.С. Боткина. А затем дослужился до управляющего. 

Его хозяин  был известным коллекционером и ценителем искусства. Знаменитый в то время дом Сергея Боткина на Потемкинской, 9 называли «домом-музеем», так как он был наполнен всевозможными произведениями искусства — от древнеегипетской пластики, средневековой деревянной скульптуры, произведений елизаветинской, петровской и екатерининской эпох до работ начала XX века.

Особо выделялась коллекция произведений П.П. Трубецкого, по-видимому, впоследствии сильно повлиявших на «импрессионизм» бабушки, так как она вспоминала, что эти скульптуры были ее первыми игрушками. В доме Боткина постоянно собирались известные деятели искусств того времени. Юная Катя из кухни впитывала в себя эту сказочную обстановку счастливых людей, возвышенное отношение к творчеству и уважение к художникам. А летом троих детей отвозили к бабушке в деревню, где Екатерину ждала скучная  сельская работа. Сказка кончалась, но она на чердаке, так, чтобы никто не видел, лепила и тем самым возвращалась в тот прекрасный мир.

В 1918 году дом и коллекцию Боткина национализировали, в Петрограде начался голод, и семья вернулась на Родину. Прадед устроился завхозом в среднюю школу в деревне Холуи (ныне Некрасово). Там же училась и бабушка. У нее обнаружились способности к математике, и именно учительницу математики видели в ней родители, когда отправили ее учиться в Питер в 1924 году. Но, видимо, прекрасная мечта глубоко укоренилась в сердце девушки, и она неожиданно для всех поступила в художественно-промышленный техникум на отделение скульптуры (сейчас это Санкт-Петербургское художественное училище имени Н.К. Рериха.) Ее первым педагогом был талантливый скульптор В.В. Лишев.

В 1926 году Екатерина Белашова поступает на скульптурное отделение ВХУТЕИНа — Петроградские высшие государственные художественно-технические мастерские (бывшая Императорская Академия художеств) — в мастерскую  Р.Р. Баха, В.В. Лишева, В.Л. Симонова, А.Т. Матвеева.

Молодым педагогом у нее был также мой дед, Михаил Белашов, который только что закончил там же обучение. Михаил Гаврилович родился в 1903 году в станице Славянская на Кубани, в семье ветеринарного врача. В 1921-м окончил Краснодарское художественное училище и поступил в Питерскую академию. Учился у Мухиной и Матвеева.  

В это время академию уже не так сотрясали битвы между «передовыми» художниками пролеткульта и «отсталыми» академическими профессорами. Уже не уничтожали «буржуазное» античное и возрожденческое наследие в виде гипсов и копий (по рассказам, мой дед, будучи секретарем парторганизации института, сумел остановить в 1922 году очередную акцию по расколачиванию скульптур молотками.)

К 1926 году руководители новой советской культуры пришли к выводу, что не так уж и плохо, если художник имеет не только правильное происхождение и правильные убеждения, но еще и умеет академически правильно рисовать. Все — и педагоги, и студенты — были одинаково нищими и чудом выживали, но как это ни странно, новая власть даже пыталась помогать лояльным деятелям искусства. Конечно, студенты искренне верили в светлое коммунистическое будущее, правда, в чем оно заключается, никто толком не знал, и тут сочинялись самые разные варианты.

Многим оно представлялось как синтез всего самого лучшего из античной и современной культуры, когда все бывшие «рабы» утром будут с энтузиазмом трудиться на производстве, а вечером «предаваться чистому искусству», философии, наукам и спорту. И начался эксперимент по созданию небывалого искусства, возвышающего «прометеев, оводов и бывших рабов». Если до революции развитие профессионального искусства определялось запросами благополучной и сытой элиты общества, то сейчас оно было отдано на откуп самим художникам, вернее, тем из них, кто имел доступ к источникам финансирования.

Новые советские руководители в массе своей были бескультурными людьми, но все-таки они догадывались, что культура должна существовать, а потому финансировали художников из одного с ними круга общения. Сменялись лидеры страны – менялись и руководители в искусстве. За погромщиками и убийцами во имя светлого будущего понемногу стали приходить люди, которые осознали, что на руинах надо создавать государство. А для любого государства требуется художественно оформленная идеология и мифология. Тут на заумных рассуждениях авангардистов далеко не уедешь — народ не поймет. Так и пошло потом: авангард стал искусством революционеров и погромщиков, а реализм – искусством государственников. Но оказалось, что реализм тоже бывает разный, и бывает настоящее искусство и казенное производство идеологических клише.    

Академическая школа постепенно начала отходить от революционного  погрома. А.Т. Матвеев создал свою систему подготовки скульпторов. Ученики на определенных заданиях отрабатывали  до автоматизма знания анатомии, чувство веса и соотношения модулей частей скульптуры, как в архитектуре.

Ранние работы Екатерины и Михаила Белашовых удивительно круглые, их интересно рассматривать со всех ракурсов, потому что «мертвых» зон в них практически нет. В это время среди студентов был популярен так называемый «негризм» — термин, возникший после нескольких выставок искусства африканских колоний, устроенных в России в начале XX века.

Последователи этого движения главным считали подчинение пластической теме, анатомия и пропорции имели второстепенное значение. В нашей семье сохранились всего две работы этого периода. Огромное влияние на бабушку оказало творчество Майоля, а в более позднее время —  романтизм ученицы Родена А. С. Голубкиной.

В начале 1930-х бабушка вышла замуж за Михаила Белашова и, совмещая учебу в аспирантуре, стала преподавать в академии. Вместе с мужем участвовала в конкурсных проектах на создание памятников В.И. Чапаеву и Т.Г. Шевченко в Киеве (1930 год). В 1933-м родился сын Саша, мой отец. Жили бедно, в коммуналке на Васильевском острове. Сохранились письма деда из командировок, в которых он сообщает, как мало заработал и что заказов никаких не предвидится.

В мастерской академии было сыро и холодно, мокрые тряпки, холодная глина, ленинградский климат, недоедание  – все вместе это привело к тому, что бабушка заболела туберкулезом. Кроме того, в Ленинграде началась травля А.Т. Матвеева (в очередной раз поменялись руководители, и началась борьба за немногочисленные заказы и профессорские места в академии.).

В дневнике Екатерина Белашова пишет в отчаянии, как ей не хочется умирать в 27 лет и оставлять только что родившегося сына. Дед принимает решение переехать в Москву, в более здоровый климат. В столице болезнь отступила.

Михаил Белашов, будучи идейным коммунистом, принял активное участие в создании Всекохудожника — советского объединения художников, ставившего своей задачей подчинить искусство интересам молодого государства (после постановления ВКП(б) 1932 года).

К власти пришли новые люди, обозначившие новые приоритеты в искусстве. Под это в Ленинграде и Москве начался передел  «кормных мест» и заказов. В ход шли самые разные средства, вплоть до доносов. Началась травля теперь уже недостаточно идейных и недостаточно реалистических художников. Появилось новое понятие — «социалистический реализм», который, будучи обязательным к применению, по-разному понимался.

Белашовы считали, что соцреализм — это не только воспевание вождей и рабочих со сжатыми кулаками, но и воспитание в человеке возвышенных идеалов, создание новой прекрасной среды обитания. Они полагали, что есть настоящее искусство, которое является умением видеть прекрасное, а есть мастеровитая, равнодушная и хорошо оплачиваемая халтура. Пользуясь  авторитетом в партийной среде, мой дед не дал затравить окончательно В. Фаворского (на которого писали в органы, что он не только формалист, но и немецкий шпион, так как учился в Германии), П. Кузнецова, И. Ефимова и прочих совсем не партийных художников. Конечно, его возможности были ограничены.

Белашовы для своего учителя А.Т. Матвеева сумели организовать работу в студии повышения квалификации в Москве и тем самым спасли его на какое-то время от травли за формализм  в Ленинграде (эти гонения потом, начиная с 1947 года, возобновились и в столице). Кстати, позднее, уже после войны, все боялись общаться с вернувшимся из Америки С.Т. Конёнковым (ведь никто и не знал тогда о роли его жены в создании советской атомной бомбы). Екатерина Белашова первой организовала выставку Сергея Тимофеевича и пробила круг отчуждения.

Конечно, в семье мой дед Михаил Белашов был самым значительным художником. Вообще он был очень энергичным, веселым, неунывающим даже в самых сложных обстоятельствах человеком. Кроме выставочных работ в конце 1930-х он вместе с Екатериной Белашовой сделал рабочие модели памятников летчикам-героям войны в Испании А.К. Серову (1939) и В.С. Хользунову. Памятник Виктору Хользунову установили в Сталинграде в 1940 году. Бабушка выполнила на нем рельефы. Именно у этого монумента немцы в 1942 году собирались пробиться к Волге. При стрельбе прямой наводкой из пушек памятник не падал. Тогда на него сбросили авиабомбу, но разорвало лишь гранитный постамент, а сам памятник, развернувшись лицом к немцам, был еще крепче укреплен осколками постамента. Правда, рельефы при этом погибли. После войны монумент был восстановлен.

Семья получила мастерскую в 9-м доме на Масловке, жили неподалеку в коммуналке на Башиловской. Родители целыми днями пропадали на работе, но по вечерам, забрав сына из детского сада, рисовали с ним смешные картинки-истории…

23 июня 1941 года в 37 лет дед ушел добровольцем на фронт. В августе пришло от него последнее письмо из-под Смоленска. До конца зимы бабушка писала ему письма, еще на что-то надеясь. ..

В эвакуации в Свердловске она работала в госпитале. Несмотря на очень трудное время, находила время и силы для творчества, создала такие произведения, как «Непокоренная» (1943), «Зоя» (1943), «Партизан» (1944). Эти работы были замечены, бабушка, выйдя из тени погибшего на войне мужа, стала самостоятельным художником. С 1942-го по 1952 год она преподавала  в МИПиДИ, куда ее взял А. Дейнека. Продолжала очень много трудиться в мастерской, создала серию работ на тему детства.

Конечно, Екатерина Белашова выполняла и заказы. Но она всегда считала, что к заказу надо относиться также серьезно, как к свободной работе. Отец мне рассказывал, что как-то по молодости  взялся лепить Машу и медведя для детской площадки и отнесся к этой работе как к халтуре. Так вот, возмущенная бабушка просто выгнала его из мастерской.

В 1945 году Екатерина Белашова вступила в партию, что тогда было необходимым условием для участия в общественной и руководящей работе.  В Советское время сложилась система, когда художник, игнорировавший общественную жизнь, преподавательскую деятельность, не получал выгодных заказов, не закупался с выставок. Собственно, официально зарегистрированных в творческих союзах художников даже в Москве было совсем немного, особенно после войны. Постепенно сложилась определенная элита, которая держалась группами и продвигала только своих друзей и учеников. Закупали друг друга, правда, это были, как правило, высокопрофессиональные художники.  

Государство выделяло приличные суммы на закупки с выставок, на творческие поездки, строительство мастерских, печатные издания, организацию творческих групп и быта молодых художников. Вожди государства по-прежнему мало что понимали в искусстве, поэтому руководство им они перепоручили доверенным лицам (бюрократам) и самим художникам. Среди них попадались отвратительные личности, например, критик О.М. Бескин, на совести которого было много загубленных биографий. С такими типами надо было находить общий язык и договариваться, убеждать в нужности тех или иных задач и мероприятий.

Впоследствии, став в 1957 году секретарем Правления, а в 1968-м — первым секретарем Союза художников СССР, Екатерина Белашова сумела наладить сложный механизм работы советских художников — от строительства мастерских и комбинатов до примирения между насмерть враждующими группами и сообществами. Так, ей удалось надолго помирить ненавидящих друг друга западно- и восточноукраинских художников, устроив для этого грандиозную попойку в Карпатах. По воспоминаниям моего отца, она часто говорила, что управлять художниками чрезвычайно трудно, «потому что они все гении и видят только себя, а остальных, кто не смотрит им в рот, — презирают». Она, как императрица Екатерина, пережив тяжелые испытания, умела очаровать и привлечь на свою сторону самых разных людей (часто лично ей крайне неприятных) и заставить их вместе  работать во имя запечатлевшегося с детства в семье Боткиных идеала культурной жизни.

Дружба связывала Екатерину Белашову с самыми разными людьми. Например, с малокультурной министром культуры Е.А. Фурцевой, заступничеством которой бабушка умело пользовалась при создании системы закупок и распределении произведений по провинциальным музеям, выборе памятников культурным деятелям, организации заводов Художественного фонда.

При Екатерине Белашовой был создан керамический завод в Гжели, где художники могли выполнять свои работы в материале и запускать их в серию. При ней появился увеличительный комбинат в Калуге, позволивший тиражировать по всей стране парковую скульптуру из самых разных материалов, завод художественного литья в Мытищах и многое другое. Она умела быть жесткой и продавливать решения, несмотря на хамов, дураков и обиженных (то есть, в чем-то обделенных) «гениев», которых всегда так много среди творцов прекрасного.

И одновременно она чувствовала глубокое уважение к более образованным и интеллигентным художникам. Так, Фаворский лично для нее проводил экскурсии по храмам Кремля, искренняя дружба связывала ее с семьей Юрия Пименова.

Когда закрыли МИПиДИ, в котором она проработала много лет, Екатерина Белашова организовала строительство нового здания Строгановки. Конечно, это было связанно еще и с тем, что у нее с самого начала не заладились отношения с Академией художеств, вернее, со скульпторами-академиками, которые с большим подозрением смотрели на ученицу «формалиста» Матвеева: даже находясь на вершине славы и карьерной лестницы, она так и осталась просто членом-корреспондентом. И, разумеется, преподавать в Суриковский институт, числившийся под Академией, ее никто не позвал. Пришлось создать собственный институт, найти другие источники финансирования.

В Строгановке она собрала друзей-художников, на которых официальные власти смотрели довольно косо: Г.А. Шульца, С.Л. Рабиновича, В.А. Ватагина, П.В. Кузнецова и многих других. Преподавая в институте вплоть до 1964 года, Екатерина Белашова воспитала целую плеяду скульпторов, во многом определивших в 1960-1990 годы деятельность скульптурной секции.

Удивительно, что, неся непомерный груз общественной работы, бабушка продолжала творить. Конечно, теперь для этого она имела все возможности: хорошую мастерскую, мастеров, готовых по первой просьбе перевести работы в любой материал: керамику, мрамор, бронзу. Все лучшие музеи страны стремились приобрести ее работы. Только успевай работать!

Большое место в ее творчестве занимала пушкинская тема. Дружеские отношения связывали ее с директором пушкинского музея-заповедника С. С. Гейченко. Было сделано несколько портретов «Солнца русской поэзии», которые теперь стоят в Твери, Смоленске, Эфиопии, на Кипре. Главным ее произведением стал памятник Александру Сергеевичу в Пушкинских горах.

Все время появлялись интересные заказы, которые она не всегда успевала выполнить. Так, памятник Крупской на Сретенке пришлось устанавливать уже моему отцу — Александру Михайловичу Белашову.

Конечно, бабушка мало занималась своим сыном, как, впрочем, и большинство женщин после войны. Но она все-таки привила ему любовь к работе и дисциплину труда. Он стал хорошим художником, что не так часто случается среди детей  известных деятелей.  Правда, сын имел смутные представления о семейной жизни, чем доставлял массу неприятностей Екатерине Белашовой, которая посвятила так много работ материнству и счастливому детству. В 1963 году его выгнали из комсомола за многоженство, и это было ощутимым ударом по репутации матери.

Самое, наверное, трудное испытание в жизни человека – это «медные трубы». В конце жизни на бабушку посыпался дождь орденов, званий, зарубежных поездок, встреч с высокопоставленными функционерами. Впрочем, она продолжала жить в обычной двухкомнатной квартире и дачи не имела. Ее связи и знакомства в среде высшего руководства страны производили магическое действие на подхалимов и карьеристов. Например, когда Л.И. Брежнев приехал на открытие съезда художников, он вдруг заскромничал и стал отказываться занять место в президиуме, говоря, что его «туда не выбирали». Тогда бабушка, к ужасу телохранителей, взяла советского лидера под руку и, дав знак поднять занавес на трибуне, вывела Леонида Ильича на сцену, где, обратившись к художникам, предложила выбрать его в президиум. Все, естественно, дружно проголосовали «за».

Сегодня, когда перебираю архив Екатерины Белашовой, мне попадаются на глаза очень интересные документы. Вот, например, восторженные письма от союзов художников прибалтийских республик, в которых выражается «огромная любовь» не только к Белашовой, но и к «нашей великой и единой Советской Родине». А то вдруг вывалится из какой-нибудь старой книги записка, автор которой, молодой провинциальный художник, умоляет, чтобы Екатерина Федоровна приняла его. Позже он станет крупным и неприступным для каких-либо просьб советским функционером…

Но даже «передовые» деятели искусств 1960-х годов, неформалы и диссиденты, которые ненавидели всё советское и официальное, относились к Екатерине Федоровне  уважением. И никто из них так и не узнал, что всю себя она посвятила детской мечте – жить также, как прекрасные художники, посещавшие дом Боткиных, и создать благоприятные условия для творчества, которых ей самой так не хватало в молодости.

В 1970 году моя бабушка заболела раком. Умерла она 9 мая 1971 года. Похоронили ее на Новодевичьем кладбище.

Александр БЕЛАШОВ

• ЕКАТЕРИНА БЕЛАШОВА. СРЕДИ ВОЖДЕЙ И ХУДОЖНИКОВ

Женщина своего времени: очерк о скульпторе Екатерине Белашовой

К столетию со дня рождения Екатерины Белашовой в декабре 2006 года Отдел скульптуры ХХ века Государственной Третьяковской галереи провел выставку работ скульптора в Третьяковской галерее на Крымском валу. Сюда вошли предметы из коллекции галереи, а также предметы, принадлежащие семье скульптора. Выставка сопровождалась специальным мемориальным мероприятием. с приглашенными спикерами, среди которых искусствоведы и художники, многих из которых обучала Екатерина Белашова.

Сильная, мудрая, нежная и добрая, Екатерина Белашова была незабываемой личностью и верным и щедрым другом. Известный художник и государственный деятель, она сохранила способность смотреть на мир с детским удивлением: «Жизнь поистине фантастична. Стоит только приподнять завесу разумного смысла, и она предстанет перед нами во всей своей красе. жизнь реальнее, правдивее…»

Екатерина Федоровна Алексеева-Белашова родилась 2 декабря (19ноябрь) 1906 года в Петербурге. Ее отец, Федор Алексеев, работал в доме профессора Военно-медицинской академии Сергея Боткина (1857-1910). Заядлый коллекционер произведений искусства, Боткин был женат на дочери Павла Третьякова Александре.

Семья Алексеевых жила на первом этаже Боткиной резиденции. В детстве Екатерина часто играла с игрушечными скульптурами Павла Трубецкого на чердаке, и этот ранний опыт, несомненно, способствовал развитию ее понимания пластической формы. Позже ее отправили в школу-интернат села Тырковы-Торошковичи Новгородской области. Работая няней для младших детей, Екатерина делала для своей паствы матерчатых кукол и глиняных фигурок. В школе она проявила замечательные способности к математике, но, узнав о Ленинградском художественно-промышленном техникуме, поступила туда в 1924, а затем сосредоточиться на скульптуре. С 1926 по 1932 год она училась в Ленинградском высшем государственном художественно-техническом институте (Вхутеин), обучаясь у Роберта Баха, Всеволода Лишева, Василия Симонова и Андрея Матвеева. В 1933 году, будучи аспиранткой Матвеева в Ленинградском институте пролетарских искусств, Екатерина переехала в Москву. Там она стала ассистентом Матвеева в Студии профессионального обучения скульпторов Николая Андреева. С 1942 по 1952 год преподавала в Московском институте декоративно-прикладного искусства, впоследствии став профессором Московской высшей художественно-промышленной школы, где проработала до 19 лет. 65.

Екатерина всегда считала Андрея Матвеева и Анну Голубкину своими главными учителями: первый давал ей непосредственные уроки, а второй оказал большое влияние на ее творчество.

1930-е годы были временем неустанных творческих поисков молодого скульптора. Довоенный период послужил для определения основных направлений творчества Екатерины. Герой, как она сама отмечала, «… возникает из самой жизни, если только художник может внимательно присмотреться. Героя искать не надо — он всегда рядом с тобой».

В одну из командировок Екатерина познакомилась с Михаилом Белашовым, скульптором, выпускником Московских высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС). Пара поженилась. Вместе они приняли участие в ряде конкурсов дизайнеров статуй Василия Чапаева (1930), Тараса Шевченко (1930-1931), летчиков Виктора Холзунова (1940) и Анатолия Серова (1941). Дизайны Белашовой были неизменно новаторскими и оригинальными. Те для статуи Шевченко, представленные на первый Международный конкурс в Киеве (1930-1931), заключалась в увлекательной конструкции кованых железных тросов, которые при сильном ветре «пели», как струны музыкального инструмента: верное отражение смелого и несколько романтического настроения тех лет. эскизы монумента войны, был принят только один.Памятник Виктору Холзунову, летчику, Герою Советского Союза, был установлен в Сталинграде в 1940 году — накануне войны.Дальнейшая история монумента весьма неординарна.Пережив сильные бомбардировки, ее спасло то, что должно было ее уничтожить: первая бомба, упавшая возле статуи, оставила в земле зияющую дыру, ударные волны второй бомбы вбили статую в эту дыру, а когда взорвалась третья бомба, была подброшена земля, что статуя была погребена под ней.Это спасло памятник, хотя рельефы, украшавшие его постамент, были утеряны.После войны Белашова восстановила эту удивительную статую, которая восстала из земли, как феникс из пепла

Центральным в творчестве Екатерины Белашовой этого периода было стремление человека к высоким идеалам: современный герой, который действует, когда требуется действие. Спустя годы скульптор назвал серию своих работ «Люди, меняющие мир». Она и сама, несомненно, была таким человеком: работая каждый день, она никогда не позволяла праздным настроениям брать над собой верх.

В 1941 году , в СССР была объявлена ​​война.В том же году под Смоленском был убит муж Екатерины Михаил, ушедший в армию добровольцем.Оказавшись наедине с маленьким сыном, скульптор обратилась за поддержкой к искусству — и нашла его. Ее герой теперь «Боец» (1942; сохранилась полнометражная версия 1957 года). Скульптура помогла Екатерине Белашовой смириться со страшной утратой. Ее работы военного времени ясны и просты, в них совершенно отсутствует претенциозность. В 1943 году она создала «Непобежденную» — образ хрупкой, но стойкой женщины, само существо которой восстает против ужасов войны и смерти. Тяжелые потери не смогли сломить ее дух: в этом она похожа на свою создательницу. Екатерина Белашова сама отчаянно боролась за то, чтобы выжить и продолжать жить, ее творчество всегда отражало дух своего времени, а «Непобежденный» стал картиной военных лет. Для Белашовой «личность художника и его творчество неразрывно связаны. Искусство обращается к сердцу, проясняя наш разум». В 1944 года она создала «Партизана» и «Портрет старика», которые стали известны как «Русский Сократ». жертв фашизма». Он должен был состоять из нескольких фигур, изображающих образы войны. К 1944 году проект был доработан. Овальная балюстрада с пятью фигурами должна была быть построена в окружении леса. В центральном пространстве должен был стоять двухфигурный монумент на простом постаменте под названием «Любовь к человеку». Развивая ее идею в 1945-1946 г. Белашова создала еще две конструкции «Горе» и «Утро» для установки в двух боковых точках овальной балюстрады. В композицию «Памяти жертв фашизма», представленную на недавней выставке, вошли произведения «Горе», «Боец», «Партизан», «Непобежденный», «Утро» и «Любовь человека».

Важный место в творчестве Екатерины Белашовой занимает поэт Александр Пушкин. «Я, наверное, никогда не оправлюсь от моего пушкинита», — писал скульптор выдающемуся пушкинисту Семену Гейченко. С 1950-х годов она создала ряд произведений, связанных с поэтом. Приступая к проекту с архитектором Всеволодом Воскресенским, Белашова писала ему: «Давайте работать так, как нас всегда призывала Голубкина: из удивления, а не из заботы и беспокойства». Любовь Белашовой к Пушкину была не только эмоциональной, но и практической: скульптор много сил и времени отдавала Пушкинскому музею в Москве. письмо от 1970-е годы Белашова отмечала, что «Шопен, как и Пушкин, был полон радости и трагедии одновременно. Он всегда был искренен, как в счастье, так и в горе. Подлинная эмоция, в отличие от обсуждения эмоции, составляет основу искусства. Художник имеет внутреннее видение, когда в его воображении складывается создаваемый образ. В своих творческих усилиях музыкант руководствуется своим внутренним слухом, когда он слушает и слышит… так я себе представляю Шопена».

Вскоре после войны Белашова создала свою «Лежащую девушку» (1947). В скульптуре царит атмосфера спокойствия и умиротворения: «через сердце разум может открыть для себя самые прекрасные и самые глубокие аспекты природы и человеческого существования». Екатерина Белашова часто давала своим скульптурам имена: она ссылалась не на свой «Портрет Оли» (Зина, Шурка, Анна, Лида), а на «Оли». семья, чтобы быть автопортретом, как молодая девушка.

1950-е и 1960-е годы были для Екатерины Балешовой временем напряженного внутреннего созерцания. Результатом этого периода стали такие произведения, как «Мечтание» (1957), уподобляющую состояния человека состояниям природы, и «Рассвет» (1966). Рассвет был для скульптора особым временем — временем, когда «голова полна ничего, кроме радости нового утра».

Многие работы Белашовой словно созданы для улицы: она мечтала создать парк, в котором гармонично сочетались бы скульптура и природа.

Приглашения на одно из юбилейных мероприятий Белашовой изображали скульптора у реки, в позе, которая стала ассоциироваться с ней — «поза Белашовой». Глядя на эту фотографию, мы почти слышим Екатерину: «Говорят о молодости и старости возраст в искусстве, о молодых и старых. Должен признаться, что я никогда не мог видеть, кто был стар, а кто молод, или в какой момент художник становится «старым». Настоящий художник молод до конца своих дней».

Екатерина Белашова любила компанию. Дома в самых разных кругах людей, с удовольствием участвуя в прениях на самые разные темы, она была хорошим слушателем и умным оратором. Сочетая радость жизни с радостью искусства, она сумела проявить себя как художник, педагог, государственный деятель и просто человек.

«Какое [замечательное] утро!» — восклицала она, — я немного отдохну и пойду в студию — сегодня я хочу работать. Оказавшись в своей мастерской, Белашова ничему и никому не позволяла мешать своей работе: ни посетителям, ни телефонам, строго никаких перерывов.

В 1957 году Екатерина Белашова стала членом правления Союза художников СССР. После нескольких лет работы первым секретарем, после смерти председателя правления Сергея Герасимова, Белашова временно взяла на себя его обязанности, а затем на III съезде художников в 1968 году была избрана председателем правления.

Екатерина Белашова была разносторонне одаренной и многогранной личностью. Она любила делать кукол и специальные костюмы для них. После тяжелого рабочего дня в мастерской она часто доставала швейную машинку и принималась за работу, создавая новых кукол. Понимая, что жить ей осталось недолго, перед госпитализацией она упаковала три чемодана, утверждая, что в них самые дорогие вещи. Одно из них было заполнено письмами, в том числе от Андрея Матвеева, Сергея Коненкова и других художников. Во втором чемодане были ее куклы.

Белашова любила цитировать отрывок из писем Коненкова: «Каждый день должен приносить радость. Помните об этом и радуйтесь каждому прожитому дню». Эти слова она запомнила на всю жизнь

Организаторы выставки и мемориального мероприятия благодарят сына Екатерины Белашовой, скульптора Александра Белашова, а также искусствоведов Анну Зуйкову, Ольгу Порхайло и Валентину Рыжову, которые, выступив в роли председателей и консультанты на творческих съездах Союза художников СССР, смогли поделиться не только своими воспоминаниями, но и личными архивами, а также Отделу информационных систем и технологий Государственной Третьяковской галереи, в частности Галине Чернусской, за неоценимую помощь в создании диафильма на основе печатных и фотоматериалов о жизни и творчестве Екатерины Белашовой, а также искусствоведу Нине Володиной, подарившей Третьяковской галерее альбом, составленный искусствоведом, оргсекретарем Владимиром Володиным Союза художников СССР и его личные воспоминания о скульпторе.

Иллюстрации

Евдокия Львовна Алексеева – мать Екатерины Белашовой. Фото 1912 г.

Отец скульптора Федор Алексеевич Алексеев в петербургском доме коллекционера Сергея Боткина, портрет Боткина Павла Трубецкого (1906). Фотография 1912 года

Екатерина БЕЛАШОВА. Портрет Фредерика Шопена. 1969
Бронза

Студентка Екатерина Белашова с одной из своих работ во Вхутеине. Фотография, 1926 г.

Екатерина и Михаил БЕЛАШОВЫ. Эскиз памятника Тарасу Шевченко в Киеве (1930–1931)

Подготовка скульптур для демонстрации в Ленинграде (класс профессора Андрея Матвеева. Екатерина Белашова на первом плане слева). Фото 1929 г.

На первом плане слева: профессор Андрей Матвеев. Справа от него его ученица Екатерина Белашова. Фото 1928 г.

Екатерина Белашова за работой над макетом памятника летчику Анатолию Серову, Герою Советского Союза. Фотография, 1941

Белашова в мастерской со своим памятником Александру Пушкину, который будет установлен в Михайловском.
Слева направо: Вадим Шелов, неизвестная фигура, Екатерина Белашова, ее сын Александр Белашов. Фотография 1958 г.

Екатерина БЕЛАШОВА. Непокоренный . 1943
Бронза. Государственная Третьяковская галерея

Сергей Коненков и Екатерина Белашова в первом ряду. Фото, 1960-е годы

Екатерина Белашова с латышским художником Борисом Берзиным в Болгарии. Фотография, 1966

Юбилей Екатерины Белашовой в Академии художеств, Москва.
Слева впереди Екатерина Белашова, справа от нее Таир Салахов. Фото, 1966 год

Екатерина Белашова на подмосковной даче, в своей любимой «позе Белашовой». Фотография 1965 года

Екатерина БЕЛАШОВА. Рассвет . 1966
Мрамор. Имущество семьи Белашовых

Советское искусство, культура СССР

« Советский русский художник Иван Куликов

Советский художник Константин Финогенов »

Колхозница. 1957. Бронза. Советский скульптор Екатерина Белашова-Алексеева

Советский скульптор Екатерина Белашова-Алексеева (1906, Санкт-Петербург – 1971, Москва) – народный художник СССР (1963), член-корреспондент АН СССР (1964), и Профессор. Кроме того, она была лауреатом Государственной премии СССР (1967), ордена Ленина, ордена Трудового Красного Знамени и медалей. Член Коммунистической партии Советского Союза (1945).
Училась в Ленинградском художественно-промышленном техникуме, в мастерской В. В. Лишева (1923-1924). Далее училась в Высшем художественно-техническом институте в Ленинграде, мастерские Р.Р.Баха, А.Т. Матвеев и В.Л. Симонов (1926-1930). Кроме того, в 1932 году она окончила аспирантуру Института пролетарского изобразительного искусства. Преподавала в Московском институте прикладного и декоративного искусства в 1941-1952 гг. и Московском высшем художественно-промышленном училище (1952-1963 гг.). С 1933 года жила и работала в Москве.

Памятник А.С.Пушкину. Скульптор Е.Ф. Белашова. Фото Н.В. Алексеева. сайт музей. ru

Родившаяся в Санкт-Петербурге, Екатерина Федоровна Белашова-Алексеева до 17 лет в основном проживала в деревне под Новгородом. Когда ей было 11 лет, она начала работать няней. Игрушек не было, зато много пластилина. Девочка стала лепить игрушки. Вскоре страсть к лепке полностью охватила ее. В 1919 году в районе, где она жила, открылась школа-интернат. Школа находилась в липовом саду на берегу реки. Здесь Катя начала учиться.

Белашова-Алексеева работала в основном в области станковой скульптуры. Работы находятся в ГТГ, Киевском музее русского искусства, в Куйбышевском художественном музее; в Пермской картинной галерее, музее Шопена, Варшава.

Таланту Белашовой свойственно тонкое и глубокое выражение в скульптуре лирического смысла, созерцательного восприятия мира. Белашова чувствовала прекрасные декоративно-пластические возможности. Всю жизнь она хотела создать парк, украшенный садовой скульптурой. «Лежащая девушка» — одна из лучших работ скульптора, которая естественно и гармонично смотрелась бы среди зелени парка.

Музыка Шопена была близка внутреннему миру Белашовой. Она влюбилась с первого взгляда в грусть и грацию вальсов, ноктюрнов и баллад и этюдов – напряженных, страстных размышлений о жизни, боли и решимости могучей души. В штампованных ритмах мазурок Белашова услышала голос и судьбу польского народа, отголосок страданий и радости, «отголосок вечной боли прикованной к земле крестьянской».

Для каждого человека Шопен – целый мир. Каждый открывает мир в свое время и входит в него своим путем. Белашова стремилась найти решение, по-своему. Польша ей многое объяснила. 19 июля68 увидели любимые места Шопена. Белашова проехала по дорогам, по которым когда-то проехал юный Фридрих.

источники
журнал Молодой художник, 1986, 1988
artgallery.krasno.ru
Culture-Art.ru

Е. Белашова. Девушки, цветы, олени. 1958. Дерево

Екатерина Белашова-Алексеева. Лежащая девушка. 1947 г. Бронза

Памятник Шопену. 1968

Е Белашова. Крупская. Гипс. 1959 культурно-искусство

Е. Белашова. партизан. Гипс. 1944

Е Белашова. Пушкин. Бронза. 1955

Е Белашова. Молодость. Гипс. 1949

Е.Ф. Белашова. Сновидение. 1955. Гипс (мрамор 1957, ГТГ)

Е. Ф. Белашова. «Непобедимый». Бронза. 1957. ГТГ

Е.Ф. Белашова. «Непобедимый». Бронза. 1957. Государственная Третьяковская галерея

Екатерина Белашова-Алексеева (1906-1971). Сострадание. Эскиз композиции к проекту «Памяти жертв фашизма». 1945-1946. Гипс, тонировка

Екатерина Белашова-Алексеева (1906-1971). Печаль. Эскиз композиции к проекту «Памяти жертв фашизма» 1945-1946 гг. Гипс, тонировка

Советский скульптор Екатерина Белашова-Алексеева (1906-1971)

Памятник на могиле Белашовой на Новодевичьем кладбище, выполненный по ее проекту

Памятник Надежде Крупской на Сретенском бульваре в Москве. Скульпторы Е. Ф. Белашова, А. М. Балашов, архитектор В. Л. Воскресенский. Установлен 1 июня 1976

Екатерина Белашова. Весна. Девушка надевает венок. Фигура для фонтана на ВДНХ. Бронза. 1949

Е. Белашова. Памятник Крупской. Барельеф. Мрамор. 1968

Е. Белашова. Памятник Крупской

Е. Ф. Белашовой. Шопен (1810-1849). 1968. Мрамор

Е.